“Не существует истинно правильного подхода к познанию”.

Вопросы… У всех ко мне вопросы… Задавай их, может и отвечу.

Имя мое Керинг Маровир, можно и без этого, не на королевском приеме же, в самом деле
Родился я… ммм… до Катаклизма. Год я не знаю, но моя покойная матушка говорила, что я родился, когда звездный рисунок был столь причудлив, что она разглядела в нем силуэт горящей свечи. Матушка моя сочла это добрым предзнаменованием и была уверена, что я особенный ребенок, и мне будет способствовать удача, и надо сказать была в этом не слишком оригинальна.
Видимо звезды не самые лучшие пророки. Когда я был еще совсем малышом и не ведал, отчего мой старший братец так часто отлучается за огородную пристройку с нашей милой, юной соседкой Миррой, в наше маленькое селение пришла чума. Обычное дело, если ты живешь на окраине Исхара, оттуда всегда всякая гадость лезет. Скот, люди, даже дикие звери покрывались жуткими язвами и умирали в мучениях. Родители мои с болезнью совладать не смогли, как и большинство наших односельчан. Дома пустели один за другим. Так однажды рано утром, я проснулся и не нашел ни отца, ни матери, только смерть.
Мы же с братом выжили и ушли из родной деревни на восток, вместе с другими беженцами, что искали приюта и защиты у своего короля. Дошли до столицы, мы надо сказать без приключений. Нас с братцем разлучили практически тут же. Его забрали в гарнизон, просаживать печень за дрянным элем, изымаемым из кладовых городских лавочников и трактирщиков во имя короны. Меня же выкинули на улицу. Видимо в солдаты я еще не годился, а кормить абы кого за казенный счет, по уставу не положено. Что случается с детьми-сиротами на улицах? Правильно, ничего хорошего.
Я стал обычным уличным оборванцем. Нищим, вором, никем. Ел крыс, спал под мостом, романтика одним словом. Однажды я полез в кошелек одного состоятельно господина. Тот меня поймал за руку и видимо собирался оставить её себе, на память, но я сделал большие глаза, и стал жалобно просить пощады. Господина проняло. Он взял сиротинушку, то есть меня к себе на попечение. Был он действительно богат и влиятелен. Имел большой дом и большие связи, начиная от королевского двора, и заканчивая советом ордена Тоа-дан. А какая у него была библиотека… Ночами я пробирался туда и читал, читал, читал. Свитки, книги, рукописи, архивы и биографии. Читать кстати тоже он меня научил. Я прожил в этом доме несколько весьма счастливых лет.
Увы, враги у него тоже были весьма влиятельные. И однажды утром я обнаружил его в своей спальне, с несколькими дюймами стали в груди. Поскольку к тому времени я уже значительно подрос и понимал, что Мирра была очень даже ничего, а мой брат большим счастливчиком, я не стал мешкать, а взял котомку, набил её самыми интересными книгами, деньгами, да и был таков.
Искать очередного сердобольного господина я не стал. Решил просто отправиться путешествовать. Мир поглядеть и себя показать.
Годы моей юности были весьма насыщены и веселы. Я шатался от селения к селению, собирал местные сплетни и сказки, и рассказывал их в соседнем. Слыл тогда я бардом хорошим, хотя голоса и слуха не было у меня отродясь, зато был целый мешок удивительных историй, и на лютне я сносно играл. К тому же, в ту пору стали у меня проявляться некоторые способности. Свечки силой мысли зажигать, маленькие предметы двигать. Но особенно я гордился своими возможностями, в плане контроля над разумом и поведением людей. Чувствовать их мысли, чувства, управлять, усиливать, обманывать, менять. Нет, конечно, заставить убить короля я не мог, но вот истерику вызвать, дверку примерещить или двойку вместо семерки представить – легко. Так что на жизнь я зарабатывал в ту пору не столько пением, сколько играми с азартными крестьянами.
В странствиях своих я много где побывал. Дошел до Халланских гор, бродил по деревням Йордлингов, Сага о Книфе в исполнении славного скальда – лучшее, что я слышал в своей жизни. Путешествовал у окраин вечных восточных лесов. Слушал рассказы о величественном Великом древе. Много узнал интересного, невероятного, фантастического, такого, что в моей родной деревушке меня бы наверняка приняли за сумасшедшего, расскажи я им это. Жизнь была легка, приятна и свободна, как говаривал мой приятель: «Девочки, доброе вино и чистое небо над головой, что еще нужно настоящему мужчине?» К тому же я тогда считал, да и сейчас считаю, что нет ничего лучше красивой истории, каким бы способом ты её не узнал и рассказал. В крупных городах таких ребят как я не очень жаловали и путь туда был мне заказан.
Омрачал жизнь мою пресловутый «дар». Пользы было конечно много, да и доход стабильный, и развлечение хорошее, но бремя это было то еще, я тебе скажу. Я становился, неуравновешен, случались провалы в памяти, головные боли тревожили меня, часто снились кошмары, в которых я видел жутких тварей, падающих с неба огненным дождем. Моих скудных познаний, почерпнутых из библиотеки «приемного отца» хватило, чтобы понять: нужно учиться контролировать себя.  Я не знал иного способа, кроме как пойти на поклон к магистрам ордена Тоа-дан и просить об обучении. Я слышал о существовании специальной школы, Аль-Джамии и я направился туда. Но не дошел. Грянул катаклизм.
Сейчас рассказ мой будет путанным и не очень складным. Плохо я помню то время. Началось все в очередной безымянной деревушке, где я остановился на ночлег. Утром, собираясь в путь, я услышал оглушающие раскаты грома, крики людей, мычание скота. Голова, казалось, взорвалась от дикой боли. Я обратил свой взор к небу и увидел гаснущее солнце. Это было последнее, что я увидел в той жизни.
Я довольно долгое время, в полубессознательном состоянии шатался по миру. Сейчас я знаю, что шел на север. Скорее блуждал. Просто брел, бездумно и бесцельно. Как я выжил, в мире, разрываемом последствиями катаклизма, голода, мора, как не умер от истощения и безумия? Уггуду одному это ведомо. Видимо питался падалью, прятался в опустевших домах, расщелинах. «Таланты» мои наверно тоже помогали в деле выживания, отпугивали мелких тварей и мародеров.
Память моя хранит только урывки, картинки, образы, которые я силюсь систематизировать, по сей день.   
Из тех самых образов я помню горящие города. Помню людей, бегущих из родных мест от чудовищ, чтобы попасть в лапы к другим чудовищам. Помню пророков, проповедников, вещавших о наступлении конца света. Волны насилия, реки крови, проливающихся на «невинных» людей. Не могу сказать, что мне было тогда их жалко, сейчас тоже. Выживает сильнейший, а катаклизм я вился просто силой, очистившей мир от самых негибких и слабых. Помню, то, что положило конец моей тогдашней жизни.
Наверно прошло несколько лет. Несколько лет моего безумия. И где-то, видимо уже на темной стороне, куда я, в конце концов, забрел, повстречал группу людей. Они были одеты в черные, грязные плащи. Они были хорошо вооружены, на беженцев не походили, хоть и везли с собой изрядный обоз. Позже я узнал, что это был разведывательный отряд Соултрада, посланный на поиски припасов, воды и новых материалов. Тогда я этого не ведал, а просто наблюдал за тем, как один из этих людей достал бич, слышал его свист. И благодарил судьбу за подаренное мне беспамятство, пришедшее после.
Так я сюда и попал, друг мой. Меня доставили в Соултрад в качестве нового раба. Они нужны всегда, не для работы, так для боя, не для боя так для опытов. Вот я таким и стал. Благо, что в лабораторию я не попал, да и воин тогда не было. Просто довольно тяжелая и грязная работа, против моей воли и во славу тьмы. Помрачений разума более не случалось, и разум мой был чист и спокоен. Видимо меня давно нужно было хорошенько огреть по голове.
В целом жизнь раба была не намного хуже малолетнего нищего, так что я особенно не жаловался. И не смотря на побои, дрянную еду и не самые лучшие уборные, мне этот город понравился. Величественный, красивый, загадочный. В нем можно было найти сотню диковинных историй и легенд, к которым я всегда так тяготел. Знание было здесь повсюду и его крупицы перепадали даже самым грязным рабам.
И видимо судьба любит посылать мне могущественных опекунов. Наверно я считаюсь весьма беспомощным созданием.
В тот день, я как всегда работал, перекладывал мостовую. Надсмотрщик же как то уж слишком рьяно орудовал плетью. Видимо проблемы возникли на брачном ложе, или дорогу магу каком перешел. Нет, я, конечно, все понимаю, но спина у меня не железная и я желал её сохранить еще хотя бы на пару лет. Обернувшись к этому неутомимому человеку, я произнес формулу заклятья, подслушанную в одном из переулков. Колдовать здесь, надо сказать, всегда было легко и приятно. Надсмотрщик меня удивил, вместо того, чтобы обратиться лягушкой, или обезножить, он посинел, выпучил глаза и упал замертво. Тут же из-за моей спины раздался оклик: «Эй ты, раб, немедля иди сюда». Я понял, что, пожалуй, это конец моей развеселой жизни. За такое вопиющие проявление непослушания мне грозила смерть, причем довольно мучительная. Но тем ни менее я пошел на зов. Свидетелем убийства оказалась госпожа Тария, мастер плоти и весьма уважаемый маг. Высокая, темноволосая холодная красавица, чей взгляд, казалось, мог расплавить камень.  Она осмотрела меня и велела следовать за ней.
Мы пришли в её дом. Просторное здание, расположенное на улице Медных оков. Убранство гостиной поражало своим великолепием, недвусмысленно намекая на весомое положение своей хозяйки. Множество статуэток, книг, ветхих гобеленов. Массивная темная лестница, ведущая на второй этаж. Она оставила меня ожидать. Не было Тарии несколько часов, а я все гадал, что за изощренная экзекуция меня ждет? Не проще ли применив сейчас мои знания совершить самоубийство? Но врожденное любопытство и глупость заставили меня дождаться её возвращения. И я коротал время, изучая причудливые узоры гобеленов, незнакомые лица, смотрящие на меня с многочисленных портретов. Я боялся к чему-либо прикасаться и просто ходил по комнате, а потом сел прямо на пол, в углу.
Она пришла не одна, а в компании двух мрачных магов, они потребовали от меня полного изложения моей выходки. Выслушав меня, они не проронив ни слова, ушли. Через некоторое время пришел слуга госпожи Тарии и принес мне кружку воды и ломоть хлеба. Настоящего свежего хлеба. Потом явилась и она сама.
-Ты очень способный мальчик.
С тех пор я стал её учеником. Разумеется, не бесплатно. Я помогал в её работе, и каждый вечер освежал в памяти старые баллады. Библиотека была у неё тоже весьма приличная. Учила меня основам контроля над магическими потоками и своей нелегкой работе.
Учила читать между строк, и добиваться своего любой ценой.
Но была она на редкость вздорна, неуживчива, вспыльчива, прямолинейна и недальновидна. Как итог – она была отравлена. Это была целиком её вина, так как не стоило давать мне на возгонку яд арацента.
Старшие маги отнеслись к её смерти с пониманием. Говорю же, она была крайне неуживчива.
Никто не стал требовать от меня исполнения определенных обязанностей, подозреваю, владыкам было не до меня. Я же обретя свободу, стал искать свой путь в поисках знаний и своего места в этом городе. И надо сказать занимаюсь этим, и по сей день. Покидать Соултрад я не хочу, ибо он стал моим, хоть и довольно своеобразным, но столь очаровательным домом.
Я ответил на твои вопросы друг мой? Что же, я рад. Это и было твое последнее желание? Отлично, тогда продолжим нашу маленькую экзекуцию…