За стеклом, ч. 1.
Я сижу на подоконнике и смотрю через стекло. Я - всего лишь маленький котенок, неуверенно стоящий еще на своих лапках. Черно-белый пищащий меховой комочек, как думают эти люди. Меня можно потискать, поиграть со мной, наказать за лужу посреди ковра. Им не понять, что у меня тоже есть душа, есть свои мысли, чувства.
Несколько дней назад мою сестренку забрали. Нам было так весело вместе, теперь я остался один. Я никогда не забуду тот жалобный писк, доносящийся из-за стекла. Этот писк прекратился через пару минут, прервалась жизнь моей любимой сестры. Хочется плакать, но котята этого не умеют. Они всегда веселы и смешны. А я уже пятый день смотрю за стекло. Зачем? На что я надеюсь? Нет ответа. Мимо проносятся машины, другие люди. Тот мир больше моего, гораздо. Я не знаю, есть ли что-нибудь за тем большим серым домом, не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю. Я - раб этой стеклянно-бетонной тюрьмы. Мама-кошка позвала меня, и я нехотя свалился с окна на диван.
Прошло полгода. Я уже вырос, но всё так же смотрю в окно. С деревьев падают желтые листья. Деревья будто стареют... Скоро наступит тот день, когда моя мама прогонит меня, и я действительно останусь один в этой тюрьме. Останусь чужим. Хозяйский мальчишка опять схватил меня и потащил на пол. Он привязал к веревочке фантик от только что съеденой конфеты и стал бегать с ним вокруг меня. Мальчик, ты идиот? Это же фантик! Но делать нечего, приходится бегать за ним и изображать безмерное счастье.
За стеклом выпал снег. Мать прогнала меня пару недель назад. Я пробовал что-либо возразить, но она зашипела и дала мне лапой по уху. Ухо всё ещй болит, кажется, немного разодрала. Я прижался им к стеклу, чтобы погасить боль. Деревья за стеклом стояли без листьев. Что с ними? Они спят? Они мертвы? Что убило их? Снег? Увы, спросить мне не у кого.
Весна, март. Мне три года. За стеклом постоянно слышны вопли котов и кошек, жаждущих продолжить свой род. Увы, я лишен этого. Нет, мне ничего не отрезали, всё на месте. Но я не могу думать об этом, я всё еще скорблю об убитой сестре.
Пятый год, опять весна. Моя мать стала совсем старой и злой. Недавно она укусила хозяина за палец, он ее со злости пнул. С тех пор она почти всё время лежит. Повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, я пришел попрощаться с матерью. С того дня, как она меня прогнала, я старался не сталкиваться с ней. В этот раз она узнала меня. Я лег рядом и положил на нее голову. Мама, я люблю тебя! Она с трудом подняла лапу и положила ее мне на спину. Мы заснули.
Прошло три дня. Всё это время я был с мамой, даже не подходил к стеклу. Сегодня ночью я проснулся, а она нет. Я так хотел, чтобы она была жива... Теперь я сирота. Отцов коты не признают. А почему? Мне, домашнему коту, этого не понять. К полудню ее похоронили. Там же, за стеклом...
Наступила очередная весна. Хозяева забыли закрыть окно. Я выпрыгнул в него. Первый этаж. Я угодил в стекла от разбитой бутылки и поцарапал заднюю лапу. Заживет... Теперь я покинул эту стеклянно-бетонную тюрьму, я за стеклом, я свободен... И нет пути назад.
Джи Тёма, 27.07.11.
Крик души, так сказать.
Продолжение следует.
За стеклом, ч. 2.
Выпрыгнув, я первым делом пошел туда, где похоронили мою маму. Люди так делают, я знаю. Но зачем? Неужели она увидит меня? Может быть, почувствует? Остается лишь надеяться на это. Обычный холмик земли, чуть возвышающийся на фоне остальной земли, покрытой травой. Я узнал это место и еще раз попрощался с матерью, с мамой! Хочется плакать, но я уже взрослый кот. А коты не плачут. Я в последний раз взглянул на стекло и, прихрамывая, пошел прочь.
Зима. Мне, кажется, шестой или седьмой год. Я нашел небольшое углубление под балконом наших бывших соседей и устроился там. Уже обжился, ко мне даже стала приходить местная дворовая кошечка. Ничего особенного, серенькая такая, но с голубыми глазами, что в кошачьем мире редкость. Иногда она где-то доставала еду, видимо, люди подкармливают ее. А, может быть, завела домашнего ухажера, хотя, вроде бы, еще не март. Вот так вот худо-бедно коротаем зиму.
Весна, седьмой год. Я сделал это с кошачьей женщиной! Моя избранница - всё та же серенькая красавица. Я не жалею о выборе, к тому же я уже не молод и самое время продолжить свой род. Ждем котят с нетерпением. Ах да, собираюсь сходить за тот большой дом, и узнать есть ли за ним жизнь. Хотя, я догадываюсь, что есть.
Через неделю я наконец решился и пошел туда, плотно перед этим позавтракав куском копченой колбаски со сметанкой. Сметану мы нашли в пакете возле нашего дома. Кто-то из людей поел и выбросил. Я аккуратно разодрал пакет когтями и, наконец, насладился вкусом действительно человеческой пищи. Так вот, я уже почти обошел дом, как вдруг заметил маленькую собаченку, лающую на кошку. Кошка забилась в угол и жалобно мяукала. Я, как истинный кот, бросился на помощь, распушил хвост и издал боевой кошачий клич "МЯЯЯЯ!" Собачонка убежала, поджав хвост и жалобно поскуливая. Да уж, я герой. Я подошел к этой черно-белой и уже не очень молодой кошке и позвал ее домой. Она последовала за мной. Придя домой, мы сразу же увалились спать, как убитые.
Проснулся я от звуков люто, бешено ругающихся кошек. Да уж, конфликт уже назрел и надо было срочно его разруливать. Я встал живым щитом между двумя кошачьими дамами и не позволил им пустить в дело когти. Серая кошечка посмотрела на нас обоих по очереди и перестала шипеть. Тут я и сам обратил внимание на то, что мы слишком уж похожи, только у меня передние лапы почти полностью черные, а у нее - наполовину.
Оказалось, это моя сестра. Ее забрали маленьким котенком наши соседи. Она прожила у них год и сбежала. Невозможно описать, как я обрадовался этой встрече! Кошки поняли, что меня делить их незачем, и мы стали жить втроем. Чуть позже я рассказал сестре о своей жизни, о смерти матери, о том, как я всё это время ждал ее, и, наконец, дождался. Я был полжизни без своей любимой сестренки, но теперь мы вместе и я ни за что не потеряю ее.
Летом я, наконец, стал отцом! Мои малыши, две кошечки и один котенок, в один голос пищали и требовали маму и молока. Мама как раз ушла на поиски пропитания, а я отвлекал малышей как мог. Котенок и одна из кошечек пошли в маму и были такие же серые, а другая кошечка стала черно-белой, как и я. Эта кошечка всё время старалась быть поближе ко мне. Если бы я мог ее кормить, она бы, думаю, вообще бы не подходила к маме. Моя сестра тоже была в восторге от котят и играла с ними, когда мамы не было рядом. Правда, мама ругалась, когда ее котята подходили к моей сестре. Ну, оно и понятно, материнский инстинкт - вещь серьезная. Вот так вот мы и жили вшестером.
Прошло два года. Котята подросли и стали сами ухаживать за нами. Я был уже откровенно стар, мне было уже под десять лет. Сегодня я сводил своих малышей, хотя они уже далеко не малыши, к их бабушке. Видимо, они были еще слишком молоды для этого, они не понимали, что здесь покоится их бабушка. Только моя любимица, казалось, понимала всё. Я снова чувствовал, будто смотрю за стекло. Стекло! Я посмотрел на свой прежний дом. С той стороны стекла сидел какой-то толстый меховой шарик с сердитой мордой и длинными усами. Хозяева забыли меня, нашли мне замену. Мальчик уже наверняка подрос и уже не занимается ерундой. Прошло почти четыре года с тех пор, как я покинул родной дом. И теперь назад пути нет, совсем нет.
Десять лет. Кажется, мы с сестрой уже прожили кошачьий век. Но я еще не думаю умирать, нет... Серая кошка с серыми котятами ушла куда-то два дня назад, надеюсь, с ними всё в порядке. Мы остались втроем. Моя дочка ни за что не бросит стариков, я в этом уверен.
Одиннадцать лет, осень. Я стал дедушкой, у меня появилось сразу три внука и две внучки! Они были почти полностью белыми. Кажется, это один из самых счастливых дней в моей жизни. Сейчас малыши спят рядом с мамой, только самый белый котенок ползает по мне, царапается своими коготками. Любят котята дедушку, любят... А ведь я когда-то был таким же, бегал за фантиками и...смотрел сквозь стекло. Времена меняются. Я доживаю свой век...
Мне тринадцатый год. Я начал терять зрение, появилась слабость. Я предложил своей сестре и дочери прогуляться до того места, где покоится моя мама. Кажется, это мой последний визит к ней... Хочется плакать, но слезами тут не поможешь. Интересно, я увижу ее? Узнает ли она меня?..
Мне всё еще тринадцать. Силы совсем оставили меня. Я позвал всю свою семью. На тот момент у меня было трое детей, пять внуков и семь внучек, сестра и молодая еще жена. У сестры было двое котят, но одного загрызла собака, а другой... Другой совсем недавно каким-то чудом нашел нас. Сестра легла с одной стороны, с другой стороны - жена и любимая дочка. Остальные просто были рядом. Я попрощался с каждым и каждой. Вот с такой вот большой семьей я встречаю смерть. Всех их я люблю. Быть может, там я увижу маму. Ухожу с легкостью на душе, я счастлив. Прощайте...
Джи Тёма, 29.07.11.
Конец немного предсказуем.